Памяти Еле́ны Моисе́евны Рже́вской посвящается.

Сегодня я хочу рассказать вам об удивительной женщине- Еле́не Моисе́евне Рже́вской(настоящая фамилия Каган; 27 октября 1919, Гомель — 25 апреля 2017, Москва, Россия) — русская писательница. Почётный гражданин Ржева (2000). Сегодня день её рождения.

Родилась в семье юриста Моисея Александровича Кагана (1889—1966) и зубного врача Рахили Соломоновны Каган (урождённой Хацревиной, 1890—1967), уроженцев Витебска. Отец, из семьи купца 2-й гильдии, был председателем правления Всеукраинского государственного банка, затем работал в Наркомземе, после развода с первой женой (1941) был вторым браком женат на докторе медицинских наук, профессоре Белле Григорьевне Лейтес, заведующей организационно-методическим отделом Института ревматизма РСФСР.

В 1937—1941 годах училась в Московском институте философии, литературы и истории.

Участница Великой Отечественной войны. На фронт попала под Ржевом (отсюда и псевдоним) военным переводчиком в штаб 30-й армии. С 1943 года — член КПСС. Во время штурма Берлина в звании лейтенанта участвовала в поисках Гитлера, в проведении опознания и расследовании обстоятельств его самоубийства.

В 1948 году окончила Литературный институт имени А. М. Горького. Печатается с 1950 года. С 1962 года — член Союза писателей СССР. Член русского ПЕН-центра.

Награждена орденами Отечественной войны 2-й степени (дважды), Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Золотая медаль им. А.Фадеева (1987), премии им. А.Д. Сахарова «За гражданское мужество писателя» (1996), «Венец» (2001), журнала «Дружба Народов» (2001).

В 80-е годы была одним из инициаторов государственного и общественного увековечивания города Ржева в событиях Великой Отечественной войны. Отсюда родилась идея Городов воинской славы, и Ржев, в числе 40 российских городов, получил это высокое звание.

Елена Моисеевна Ржевская скончалась 25 апреля 2017 года на 98-м году жизни. Похоронена на Кунцевском кладбище.

Вот так скупо википедия рассказывает о человеке прожившем почти век. Конечно, чтобы узнать о её жизни, я советовала бы вам обратиться к её замечательным произведениям: Ржевская Е. М. Ближние подступы : Повести, рассказы. — М.: Советский писатель, 1985; Ржевская Е. М. Была война: повести, рассказы, записки. — М.: Советский писатель, 1979; Ржевская Е. М. В логове фашизма: записки военной переводчицы (рус.) // Наука и жизнь. — 1967. — № 9; Ржевская Е. М. Весна в шинели: Повесть, рассказы, записки. — М., 1961; Ржевская Е. М. Ворошенный жар: повесть // Новый мир. — 1984. — № 5; Ржевская Е. М. Геббельс: Портрет на фоне дневника. — М.: Слово/SLOVO, 1994; Ржевская Е. М. Далёкий гул: повесть // Дружба народов. — 1988. — № 7;Ржевская Е. М. Жив, браток: рассказы // Новый мир. — 1987; Ржевская Е. М. За плечами XX век. — М.: АСТ, 2011; Ржевская Е. М. Земное притяжение: Повесть. — М., 1963; Ржевская Е. М. Знаки препинания: сборник. — М.: Советский писатель, 1989; Ржевская Е. М. Особое задание: Повесть о разведчиках. — М., 1951; Ржевская Е. М. От дома до фронта: Повесть. — М., 1967;Ржевская Е. М. Спустя много лет : Повесть. — М., 1969; Ржевская Е. М. Февраль - кривые дороги : повести. — М.: Советский писатель, 1975; Ржевская Е. М. Это было в Москве, в Киеве, в Париже… : О Викторе Некрасове // Дружба Народов. — 2001. — № 6.

Материал из Википедии — свободной энциклопедии.

Елена Ржевская — одна из самых мужественных женщин нашей эпохи, женщина удивительной внешней и внутренней красоты. Она попала на фронт во время страшных событий Великой Отечественной войны — битвы подо Ржевом и дошла до Берлина. Елена Ржевская участвовала в поисках Гитлера, в проведении опознания фюрера и Евы Браун и расследовании обстоятельств его самоубийства. Жуков назвал ее воспоминания о том времени одними из лучших. Но Ржевская пишет не только о войне. Коренная москвичка, она с необыкновенным изяществом и любовью описывает довоенную и послевоенную столицу, привычки обитателей старых двориков, школу тех лет. Елена Ржевская, женщина с необыкновенно острым умом, обладала тем великолепным слогом и чувством Слова, что делает ее воспоминания неоценимым вкладом в русскую литературу.

После 1948 она начала писать о пережитом. Писать помогали фронтовые тетради, которые она вела на протяжении всей войны. Беглые заметки, обрывки диалога, зарисовки на ходу служили заготовками к рассказам. Вскоре сложился цикл рассказов “Под Ржевом”, который Елена Моисеевна отнесла в журнал. Но рукопись вернули: “Рассказы печальные. У вас быт войны, стоит ли его вообще описывать?” Так надолго оборвалась для нее тема войны. Она начала писать повести о жизни без войны, хотя и прослоенные войной: “На новом месте” (1955), “Спустя много лет” (1958). И только в 1961 году опубликовала сборник “Весна в шинели”, в который вошли преимущественно рассказы и записки Ржевской как военного переводчика. С тех пор она писала если не автобиографическую прозу, то по мотивам пережитого. Это ржевские повести: “Февраль – кривые дороги”, “Ближние подступы”, “Ворошенный жар”. Повесть о довоенной Москве – “Знаки препинания”. И совсем уже личное повествование о Варшаве, о пути на Берлин – “Далекий гул”. В 1965 году вышла книга “Берлин, май 1945”. В нее вошли рассказы о Великой Отечественной войне и записки о последних днях битвы за Берлин, своеобразно сочетающие лирический дневник с документальным повествованием. Единство элементов публицистики и художественной прозы определяется здесь непосредственным участием автора в описываемых событиях.

За плечами ХХ век. Автобиография Отрывок из книги

   Вышла в свет книга-автобиография военного переводчика Елены Ржевской «За плечами ХХ век». В 1945 она в числе первых оказалась в побеждённом Берлине, лично побывала в бункере Гитлера, принимала участие в расследовании его самоубийства. «Частный корреспондент» предлагает вниманию читателей главу из книги.

Глава третья

Страна высоких помышлений! Воздушных призраков страна!  О как тобой душа полна!  Тебя обняв, как некий Гений,  Великий Гёте бережёт, — написал Гоголь в эпилоге своей юношеской поэмы.

«Deutschland liegt im Herzen Europas» — «Германия лежит в сердце Европы» — так досконально, а вместе с тем так поэтично было сказано в наших школьных учебниках.

  И вот она, наскоро сколоченная арка: «Здесь была граница Германии». Это у Бирнбаума. А за аркой, где начинались её владения, на первом же уцелевшем кое-как строении — огромными буквами: «Вот она, проклятая Германия!» — дёгтем выведено негодующей рукой солдата, прошедшего четырёхлетний ад войны.

  Пожары, руины — это война вернулась на землю, с которой она сошла. «Огонь в логово зверя!» — взывает придорожный плакат. Ветер треплет простыни, полотенца на заборах, деревьях — белые флаги капитуляции. А где-то вдали за необработанными полями, как мираж, встают мирные мельницы.

Ещё заслоном на окраине Берлина надолбы, ежи, а наши танки уже прорвались в городские улицы. Передний край проходил по центру Берлина.

Эта мглистая ночь запомнилась мне не смолкавшим гулом танков, угрюмыми ненужными надолбами, запахом гари. Берлин горел. Лучи прожекторов размашисто катили по небу, и, скрещиваясь, они вспышкой света вдруг выхватывали сползавшее, оседая, рушась, огромное выгоревшее здание. То было фантастическое видение.

Этой же ночью, как я узнала вскоре, в подземелье имперской канцелярии Гитлер отмечал своё вступление в брак.

Где-то надо было переночевать. Мы поозирались, толкнулись в первый же уцелевший дом.

Дверь дома сместилась, не затворялась, и её скрипуче теребило ветром. На тёмной лестничной площадке мы ждали, пока кто-то отзовётся на наш стук. Чуть приоткрылась дверь квартиры и тут же захлопнулась. Что-то мягко шлёпнулось на плечо мне. Присветили фонариком — то была белая тряпка. Дверь медленно открывалась снова. В темноте квартиры мы не видели лиц хозяев. Свалились кто где спать. Но до сих пор, чуть вспомню о первом ночлеге в Берлине, с щемящей тоской чувствую, как, брошенная из дверной щели, доверчиво шлёпается на плечо мне белая тряпка — горький призыв о пощаде.

«Главному редактору Воениздата

Близится пятнадцатилетие штурма Берлина. Эта дата, видимо, будет отмечена появлением новых книг, посвящённых последним дням войны. В связи с этим прошу Вас рассмотреть мою заявку.

При овладении рейх канцелярией я в составе разведгруппы участвовала в выполнении задания, связанного с захватом главарей фашизма и важнейших документов.

Мой очерк об этом («В последние дни. Записки военного переводчика») был опубликован в журнале «Знамя» № 2, 1955. Но то, о чём лишь вкратце написано в очерке, мне хотелось бы рассказать во всех запомнившихся подробностях...

  29 апреля меньше пятисот метров отделяло наших бойцов от рейх канцелярии, но каждый метр продвижения вперёд завоёвывался в упорном сражении, оплачивался смертями. Штурм имперской канцелярии был последним штурмом в Берлине. Вслед за Рейхстагом наши войска овладели этим главным правительственным зданием, в подземелье которого вплоть до самоубийства 30 апреля находился Гитлер со своим штабом.

  Мне хочется рассказать об исторических днях в Берлине, о наших солдатах и офицерах, беззаветно отдававших жизнь на пороге Победы. О людях, которых я знала на протяжении войны. Об освобождении военнопленных и невольников всех наций. Уличные сценки, атмосфера тех дней и затем — Победа, первый день мира на земле — обо всём этом я хотела бы рассказать, пока крепка память, свежо чувство, живы участники событий и не истлели фронтовые записи.

  Ведь впоследствии никакая беллетризация не возместит того, что должно быть написано очевидцами событий.

С этой убеждённостью и обращаюсь к Вам со своим предложением и прошу Вас принять мою заявку на книгу.

Е. Ржевская».

  Издательство мне отказало. Никакое другое также не поддержало. Вскоре после войны 9 мая перестало быть всеобщим праздничным днём. Оно стало рабочим, будничным, и память о дне 9 мая, о доблести народа, смерти и муках во имя Победы глуше напоминала о себе, пока волна народной памяти, поднявшаяся к двадцатилетию Победы, не вернула этому дню его патетический, праздничный и горестный смысл.

К тому времени я закончила книгу «Берлин, май 1945» о событиях в дни штурма на улицах Берлина и в подземелье имперской канцелярии.

  Напишешь книгу, вроде выполнишь долг, кажется, отделился теперь от пережитого, но проходит время, и снова доносится издалека настойчивый гул памяти.

...Переночевав, нам надлежало наутро отправиться с окраин вглубь Берлина, к центру, к Потсдамской площади, где в эти часы вела бои наша армия.

  То был девятый сектор обороны Берлина — правительственный квартал. «Девятый вал», называли мы.

  Мы пробирались к центру сквозь проломы в стенах, через завалы в мёртвых кварталах догоравших руин. Дым ел глаза. Кое-где белые простыни оповещали, что кто-то ещё есть здесь. Всё было призрачным на этих улицах, реальна только опасность выстрела из-за угла или из оконного проёма, прикрытого белой простынёй капитуляции.chaskor.ru›article/za_plechami…vek_avtobiografiya…

Фото создано Яковлевой Л.Н. из изображений из сети интернет и в свободном доступе.